Появившись в крыле дома, выделенном для сероглазки, приказываю охраннику вызвать мне Самиру. Женщина появляется в просторной гостиной уже через пару минут. С укором во взгляде смотрит на вино в моих руках.
– Ей нужен отдых, – тихо говорит она, не дожидаясь, когда я начну спрашивать. – Девочка перенервничала, испугалась и … – мнется
– Договаривай!
– Физических травм нет, кроме естественной…
– Остальное меня не волнует, – не позволяю ей продолжить.
– Камиль, позвольте я все же объясню, – Самира мягко пытается достучаться до меня. Сегодня точно не лучший день и не лучшее время для этого. Эффект получается ровно противоположный.
– Не позволяю. Свободна. До утра ты ей не понадобишься, – отмахиваюсь от нее, как от пыли под своими ногами.
Уже подхожу к дверям спальни девчонки. Самира набирается наглости меня догнать и выкрикнуть в спину:
– А если бы это была ваша дочь? И кто-то обращался с ней так же?
– Моя дочь никогда не стала бы подстилкой ради чьей-то выгоды. Я бы не позволил, – по венам медленно ползет ожигающий холод. Я точно ее заменю. Она все больше лезет туда, куда я не впускаю даже себя.
Толкнув дверь ногой, вхожу в спальню и погружаюсь в уютный полумрак, пропитанный запахом иланг-иланга и корицы. Из освещения работает лишь бра, рассеивая теплый жёлтый свет по стене и части кровати. На ней, подтянув к животу ноги и подложив ладонь под подушку, сладко спит очень красивая девушка, рассыпав по подушке и собственным плечам соломенные пряди. Длинная ночная рубашка скрывает от моих глаз все, кроме аккуратных, ухоженных ступней. И в тоже время я вижу все! Округлое бедро, тонкую талию, грудь с маленьким острым сосочком, торчащим сквозь ткань. Маняще приоткрытые розовые губы. Представляю их на своём члене. Он тут же упирается мне в ширинку, намекая, что совсем не против такого расклада.
Прохожу к тумбочке, ставлю на нее вино и бокалы. Разливаю алую, под цвет крови, жидкость. Она играет в свете бра, напоминая рубин, заключённый в стеклянный кокон.
Присаживаюсь на корточки перед кроватью. Большим пальцем сминаю губы девчонки. Она тут же распахивает ресницы и спросонья пугается, шарахаясь от меня на другой край кровати.
– Напомни, как тебя зовут, – прошу её, наблюдая, как в серых глазах собирается паника. А я реально не помню ее имени. Если бы запоминал всех, кого трахаю, уже бы свихнулся.
– Ясна, – хриплый, чертовски сексуальный голос попадает точно в цель. Мышцы паха приятно стягивает желанием, сердцебиение ускоряется, качая кровь вниз.
– Пей, Ясна, – протягиваю ей один из бокалов вина.
Берет, но не спешит подносить его к губам. Хмыкнув, упираюсь ладонями в матрас и сажусь на край кровати. Беру бутылку и делаю несколько глотков из горла.
– Пей, сказал. Помнится, ты должна мне подчиняться.
– Я никогда раньше не пила вино… – машинально проводит язычком по губам, определяя для меня сценарий сегодняшней ночи.
– «Раньше» для тебя больше нет. Есть сейчас. Твое «сейчас» – это я. А я сказал, пей! Иначе снова трахну тебя без анестезии!
И она, округлив от ужаса свои красивые глазки, залпом осушает бокал. Так-то лучше.
– Ещё? – усмехаюсь, глядя как моментально розовеют ее щеки. Нет, одного бокала ей явно хватит. – Слезь с кровати, – слушается. Встает босыми ногами на тёплый пол. – Разденься для меня. Медленно. Этому тебя научили? – снова с издёвкой. А она часто кивает головой. Ну вот сейчас и посмотрим.
Скинув ботинки, забираюсь на кровать вместе с бутылкой вина. Подняв выше подушки, облокачиваюсь на спинку и делаю большой глоток алкоголя. Ни хрена не берет, но вино отличное. Штаны в районе ширинки красноречиво бугрятся. Природа наградила меня приличных размеров членом. Телки пищат от восторга, даже когда им больно. Эта тоже будет пищать. Позже обязательно будет.
Делаю еще глоток вина и приподнимаю бровь, намекая, что дал ей достаточно времени, чтобы проснуться и уже можно приступить к стриптизу. Жаль, на девочке слишком мало одежды. Мне сейчас хочется эстетики.
Ясна мечется взглядом по комнате. Выдыхает, краснеет еще сильнее, но ее и правда кое-чему все же учили. Она поднимает на меня взгляд, синхронизируется с моим, буквально захватывает внимание и снова приоткрыв свои чертовы губы и тяжело дыша от волнения начинает плавно двигаться, словно в комнате играет музыка. Приподнимает длинную ночнушка, показывая стройные ножки, изящно, будто случайно роняет ее обратно, скрывая от меня соблазнительную красоту.
Ее руки поднимаются вверх, кисти делают над головой несколько изящных движений, а бедра медленно рисуют круг и дергаются вправо, замирают, потом влево. Свет падает так, что белая тонкая ткань ночной сорочки совсем немного просвечивает и я жадно сглатываю, готовый сорваться и загнуть эту невинность прямо сейчас, но она продолжает играть со мной. Хорошо обученная кукла!
Ночнушка снова ползет по ножкам кружевом подола, поднимается до бёдер, выше… Показываются тонкие маленькие трусики и все мне обламывают.
Ясна отчетливо видит мое возбуждение. Кровь в жилах закипает. Мне чертовски нужна полноценная разрядка. Терпение заканчивается. Тяжелый день все же накладывает отпечаток на настроение.
– Достаточно. Снимай.
Подчиняясь приказу, она снимает ночную сорочку через голову и светлые волосы водопадом спадают вниз, прикрывая ее тело.
– Не все сняла.
Кивает и дрожащими пальчиками тянет вниз трусики.
– Блядь! – сжимаю зубы от новой волны кипятка, прокатившейся по телу.
Сделав большой глоток вина, оставляю бутылку на тумбочку, приподнимаю бедра, стаскивая с себя штаны вместе с трусами, оставаясь лишь в расстёгнутой рубашке. Налившийся тяжёлый член, ложится на живот. Ясна вздрагивает и отводит взгляд. А я решаю поменяться с ней местами. В первый раз так всем будет проще.
Встаю, подхожу к голой девушке почти вплотную.
– Сядь на край кровати, – она послушно обходит меня, старательно гася желание прикрыться, и садится, плотно сдвинув ноги. – Раздвинь шире, – сжимается сильнее. – Ну! – мое терпение опять сбоит. Разводит бедра в стороны демонстрируя мне гладкую киску, которую я сегодня так сладко трахал. – Сама себя тоже там не трогала? – в ужасе смотрит на меня и отрицательно крутит головой. – Трогай. Сейчас.
Ее грудь начинает подниматься и опускаться чаще. Член ноет от желания ворваться в горячую дырочку и разработать ее под себя, но я не хочу еще крови сегодня, а она неизбежно будет.
– Раздвинь пальчиками складки и погладь себя по клитору. Анатомии тебя наверняка учили.
Облокотившись о прохладную стену, смотрю как тонкие дрожащие пальцы скользят по бедру туда, и она послушно прикасается подушечками к чувствительной плоти. Ее зрачки расширяются, тело напрягается, щеки пунцовые.
– На меня смотри и продолжай ласкать себя. Я понаблюдаю.
Обхватываю ладонью пульсирующий стояк и медленно веду по нему ладонью. Девчонка машинально смотрит не мне в глаза, а на член в моей руке. Еще раз провожу по стояку ладонью и убираю руку, выжидательно глядя на Ясну. Пальчики между ее ног начинают свою работу. На розовой коже появляются первые капли мутной влаги. Горло сдавливает. Это лучше любой порнухи.
Девчонка дышит чаще, удивляясь реакциям собственного тела на свои же прикосновения. Охуительный коктейль из эмоций. Я ищу момент, в котором она вот-вот кончит.
Немного… Ей осталось чуть-чуть.
– Убрала руки! – рычу, и она с перепугу отдергивает.
Зрачки топят серую радужку, делая ее красивые глаза похожими на осеннее небо, затянутое грозовыми тучами. Ее живот дрожит от перенапряжения. Влажная плоть между ног набухла и блестит от естественной смазки. Ясна сжимает бедра.
– Я не разрешал. Раздвинь ноги, – разводит их в стороны, едва не плача. Медленно подхожу к ней ближе, вновь проведя ладонью по члену. – Хорошо отсосешь, разрешу кончить.
Нет, сегодня даже джентльмен во мне благополучно сдох!
– Открой рот, – ударяю головкой по ее губам. Она снова дергается. – Это взрослый мир, Ясна. Здесь девушки берут в рот мужской стояк и с удовольствием обрабатывают его языком. Ты ведь знаешь?
– Да, – очень тихо.
Блядь, я даже не хочу знать, как ей все это рассказывали и возможно, даже показывали!
– Тогда покажи мне, мать твою, чему тебя столько лет учили! – срываюсь скорее на тех, кто занимался ее воспитанием, чем на саму перепуганную куклу. – Пока не впечатляешь. Открывай ротик, девочка. Может хоть он натянется на мой член, раз по-другому еле налезла.